Беовульф - Страница 15

1465

Теперь, отдавая
оружие воину,
его сильнейшему,
не хвастал сын Эгглафа
своей могучестью,
как прежде случилось,
когда упился он
брагой на пиршестве, —
не он ведь решился,
жизнью рискуя,

1470

на подвиг в пучине,
чем честь и славу
свою поущербил!
Но не таков был
герой, надевший
одежды битвы.
И молвил Беовульф
сын Эггтеова:
«Славный! припомни,
наследник Хальфдана,

1475

теперь, даритель,
когда я в битву
иду, о всемудрый,
что мне обещано:
коль скоро, конунг,
я жизнь утрачу,
тебя спасая,
ты не откажешься
от слова чести,
от долга отчего,

1480

и будешь защитой
моим сподвижникам,
дружине верной,
коль скоро я сгибну;
а все сокровища
твои, о Хродгар,
дары, за море
послать должно Хигелаку —
пусть он узнает,
гаут державный,

1485

поймет сын Хределя,
взглянувши на золото,
что встретил я
щедрого кольцедарителя
и этим богатством
владел до срока;
а меч мой наследный
отдайте Унферту —
пускай муж сильный
моим владеет

1490

клинком каленым.
Я же стяжаю
победу Хрунтингом
или погибну!»
Завет измолвив,
не стал ждать ответа,
но прянул прямо
в бурлящие хляби
вождь гаутский —
морские воды

1495

над ним сомкнулись.
Ко дну он канул
(был переходу
дневному равен
путь через бездну),
а там злобесная,
вод владычица,
бурь хозяйка
встретила, лютая,
героя, дерзнувшего

1500

проникнуть сверху
в ее пределы;
и, выпустив когти,
в охапку воина
она схватила,
но был в кольчуге,
в наряде ратном
неуязвим он —
не по зубам ей,
кровавогубой,

1505

сбруя железная,
сеть нагрудника, —
и потащила
пучин волчица
кольцевладельца
в свой дом подводный,
и зря он пытался,
страха не знающий,
достать врагиню,
его влекущую,

1510

мечом ужалить;
морские чудища,
клыками лязгая,
грызли железо.
Так в скором времени
он оказался
в неведомом зале,
который кровлей
был отмежеван
от вод прожорливых,

1515

от бездн холодных,
чертог обширный;
и там при свете
огня, в сиянье
лучистого пламени
пред ним предстала
пучин волчица,
женочудовище.
Тогда он с размаху,
сплеча обрушил

1520

железо тяжкое —
запело лезвие
о голову чудища
погудку бранную,
но тут же понял он,
что луч сражений
над ней не властен,
ее не ранит
меч остролезвый,
он бесполезен

1525

здесь, в этой битве,
шлемодробитель,
издревле слывущий
острейшим в сечах,
всесокрушающий —
впервые слава
меча лучистого
тогда помрачилась!
Но тверд был духом
и помнил о славе

1530

вершитель подвигов,
родич Хигелака:
он прочь отбросил
искуснокованый,
наземь кинул
клинок свой бесценный,
и сам, разгневанный,
себе доверился,
мощи рук своих.
(Так врукопашную

1535

должно воителю
идти, дабы славу
стяжать всевечную,
не заботясь о жизни!)
Не устрашился
гаутский витязь:
схватил за плечи
родитель Гренделя
и, гневом кипящий,
швырнул врагиню,

1540

тварь смертоносную
метнул на землю;
она ж немедля
ему ответила:
в него кровавыми
впилась когтями
и тут, уставший,
он оступился,
муж могучий,
он рухнул наземь.

1545

Уже, пришельцу
на грудь усевшись,
она готовилась
ножом широким
воздать за сына;
но были доспехом
покрыты прочным
плечи героя,
была кольчуга
ножу преградой,

1550

и сгинул бы воин,
потомок Эггтеова,
вождь гаутский,
в водной пучине,
когда б не спасла его
сбруя ратная,
сеть боевая,
когда б Всевышний.
Правитель Славы,
его покинул;

1555

но Бог справедливо
судил – и витязь
воспрянул, ратник
сильный, как прежде.
Тогда он увидел
среди сокровищ
орудие славное,
меч победный,
во многих битвах
он был испытан,

1560

клинок – наследие
древних гигантов;
несоразмерный,
он был для смертного
излишне тяжек
в игре сражений,
но ухватился
герой за черен,
посланец Скильдинга,
страха не знающий,

1565

сплеча ударил
и снес ей голову, —
шею рассекши,
разбив хребтину,
пронзило лезвие
плоть зломерзостную;
тварь издохла;
клинок окровавился,
герой возрадовался!
И тут победный

1570

меч изнутри
озарился светом
так ранним утром
горит на тверди
свеча небесная.
Вдоль стен по залу
прошел воитель,
кипящий яростью
дружинник Хигелака,
держа оружие

1575

наизготове, —
тот меч герою
еще был нужен! —
воздать он задумал,
как должно, Гренделю
за то, что чудовищный
ходил еженощно
войной на данов
и не единожды,
но многократно

1580

крал из Хеорота
родичей Хродгара,
спящих дружинников
губил без жалости —
пятнадцать сожрал он
мужей датских,
без счета прочих
ему досталось
людей в поживу;
за те злодейства

1585

он поплатился! —
сыскал отмститель
труп Гренделя в зале,
плоть изувеченную, —
таким, спасаясь,
бежал враг из Хеорота,
с места схватки;
далеко отпрянула
мертвая туша,
когда от тулова

1590

отъяло лезвие
огромную голову.
Тогда-то ратники
из дружины Хродгара,
на страже ставшие,
дозором над заводью,
увидели воины,
как воды вспучились,
покрылись зыби
кровавой пеной;

1595

тогда же старцы
седоголовые
совет держали,
решили мудрейшие,
что не вернется
дерзкий воитель,
вновь не явится
перед владыкой:
победу празднует —
так рассудили