был ввергнут я Гренделем, но Бог от века на чудо – чудо творит, Преславный! Еще недавно я и не думал найти спасителя среди героев, сюда сходившихся, в мой дом, что доверху,
935
до самой кровли был залит кровью; из тех прославленных мужей премудрых никто не чаял мой дом избавить, жилье людское, от злого призрака, от адской пагубы. Но вот он, витязь,
940
по воле Создателя то совершивший, чего не умели, вместе собравшись, мы, хитромыслые! Мать, подарившая людям воина, может гордиться (родитель добрая жива, надеюсь!)
945
Судьба-владычица ей подарила сына достойного! Тебя же, Беовульф, из лучших избранный, в душе полюбил я, как чадо кровное, – и стал ты отныне мне названым сыном. Ни в чем отказа
950
в моих владениях тебе не будет! Не раз я, бывало, за меньшие службы не столь достойных казной одаривал, не столь отважных, как ты, подвигшийся на небывалый труд. Ты сам стяжал себе
955
всевечную славу! И да воздаст Создатель тебе, как ныне, во все дни жизни!» Ответил Беовульф, сын Эггтеова: «Работе ратной мы были рады и шли без робости, презрев опасность,
960
на встречу с недругом; но было бы лучше, когда бы ты мог врага убитого во всей красе его здесь видеть: я, право, думал, что тут же брошу его, изнемогшего, иа смертное ложе,
965
что, крепко стиснутый в моих объятьях, он дух испустит; ему, однако, достало силы отсюда вырваться; Судьба не дала мне сдержать бегущего жизнекрушителя – он стал воистину
970
резв от страха! И скрылось чудище, оставив лапу ради спасенья плечо с предплечьем; ныне, однако, ничто проклятого спасти не может, не заживется в поганом теле
975
душа нечистая: теперь злочинный, отягченный грехами, бьется в оковах предсмертной муки; он, тьмой порожденный, скоро узнает, какую кару ему уготовила Судьба-владычица!»
980
Унферт притихший молчал, сын Эгглафа, не похвалялся своими подвигами, пока старейшины дивились жуткой руке чудовища, что под стропилами герой подвесил – на каждом пальце
985
огромной лапы воителя адского железный был коготь, острое жало мечеподобное; теперь мы видим, – они говорили, – что даже лучший клинок на свете не смог бы сравниться
990
с когтистой лапой человекоубийцы. И было повелено ухитить Хеорот; спешила челядь, мужчины и женщины, прибрать хоромы, украсить к трапезе гостеприимный зал, где златовышитые
995
на стенах ткани и дивные вещи ласкали зренье землерожденным. Но все же стены, скобами железными прочно скрепленные, были побиты и двери сорваны – одна лишь кровля
1000
цела осталась, когда, собравшись с последними силами, враг злосердый на волю рвался. Не властен смертный спастись от смерти: ему, гонимому Судьбой, открыта одна дорога
1005
в приют, готовый принять земное души вместилище на ложе смерти, где сон последний – отдохновение от буйного пиршества. Настало время явиться конунгу, потомку Хальфдана,
1010
в хоромы править праздничной трапезой; и я не слышал, чтоб в зал сходилось когда-либо столько мужей достойных, — там достославные расселись по лавам, пир начиная. Сновали чаши
1015
медовой браги среди героев, собравшихся в Хеорот, среди соратников и родичей конунга в зале, где Хродгар сидел и Хродульф, – еще не изведали распрей Скильдинги междоусобиц и вероломства.
1020
Наследник Хальфдана пожаловал Беовульфу знак победный – ратное знамя, стяг златовышитый и шлем с кольчугой; многие видели и меч знаменитый, ему подаренный. Беовульф поднял
1025
заздравную чашу: дары такие принять не стыдно в глазах дружины; и я немногих встречал героев в иных застольях, кто был бы достоин тех четырех златозарных сокровищ!
1030
Сетью железной по верху обвитый, шишак тот служит надежным кровом, спасая голову от остролезвого меча, разящего в жестокой сече, когда воитель идет на недругов.
1035
Еще, по воле военачальника, восемь коней в роскошных соруях ввели в палату: была на первом ратная упряжь, седло, в котором сидел, бывало, сам сын Хальфдана,
1040
дружиноводитель, когда, вступая в игру мечевую, не знал он страха над грудами трупов под градом ударов. Защитник Ингвинов, желая ратнику удачи воинской, отдал во вечное
1045
владенье Беовульфу одежды боя и коней резвых, воздал ему конунг добромогучий за труд, воителю, казной богатой да скакунами никто не скажет, что плата нещедрая.
1050
И так же каждого в той дружине, которую Беовульф привел из-за моря, глава старейшин в пиру приветил дарами бесцепными; и цену крови, пролитой Гренделем, покрыл вождь золотом.
1055
Не будь Судьба их вершима Богом, не будь героя доблестносердого, убийца с радостью избил бы многих! Но род человеческий ходит под Господом, поэтому лучшее в людях – мудрость,
1060
души прозорливость, ибо немало и зла и радостей здесь уготовано любому смертному в дни его жизни. Сливались музыка и голос в песне перед наследным престолом Хальфдана;